Поморские ответы - Поморское согласие

Из Календаря Поморского согласия 1911 года

_________________________________________________________

ПОМОРСКОЕ СОГЛАСИЕ

и его деятели

I. О зачале Выговской пустыни

В Москве, и вообще в срединной России, новые книги и обряды вводились с крайнею поспешностью и большим ожесточением. Повидимому, мирное дело сразу же превратилось в воинственное. И первым исповедникам суждено было освятить землю своею мученическою кровью. Но в то время, когда в Москве уже лились потоки крови, в обширной Новгородской области дела обстояли совершенно по иному. Митрополит Макарий не принял новых книг и обрядов, а остался по старине. Его не тронули, и отеческое предание при нем (до 1663 г.) оставалось неприкосновенно. Это обстоятельство способствовало тому, что при нем окрайны Новгородской области стали наполняться беглецами из средней России. Эти области представлялись малодоступными и самою природой защищенными, и верные старине бежали сюда, спасая свое тело и свою жизнь. В здешних церквах и монастырях служили по древнему и люди тянулись сюда, чтобы духовно насладиться отеческими преданиями и обычаями.

Пребывание на севере, в Помории, и мученическая кончина Павла, епископа коломенского, укрепили страну в верности отеческому преданию, освятили ее и дали силы на новые подвиги. Сюда же бежал тихвинского Николо-беседного монастыря игумен Досифей. Свою Курженскую обитель он, на несколько лет, сделал настоящим центром старообрядческой жизни. Бесплодная, почти десятилетняя осада Соловецкого монастыря привлекала народ в Поморские страны. Ведь все понимали, что здесь совершается нечто необычное, что здесь решаются судьбы церкви, что от того или иного исхода борьбы с Соловецким монастырем зависит все церковное дело.

Курженская обитель была сожжена по приказанию Новгородского митрополита Питирима, заступившего место митрополита Макария и введшего новшества. Соловецкий монастырь, наконец, был взят приступом. Огонь, мечи и пушки, двинутые на защиту новшеств, лишь укрепляли народ в старине. Все необозримое Поморье на долгое время превратилось в поле военных действий. Многочисленные монастыри и пустыни приходилось брать сильным военным отрядам.

В 1683 г. в Палеостровском монастыре заперся старец Игнатий с 2700 людей, преданных старине. Из Новгорода был прислан военный отряд в 500 солдат с пушками. Ожидали, что монастырь окажет сопротивление и готовились к правильной и продолжительной осаде. Но обитель казалась вымершею. Старец Игнатий укрепил всех в мысли пострадать за веру, не прибегая ни к какому оружию и не оказывая никакого сопротивления.

«Мучители же, по сказанию истории Выговской пустыни, - крепко устремишася на приступ и начаша с пушек и со всего оружия стреляти по монастырю и по церкви, в которой оной отец Игнатий в запоре, не устыдешася безумнии места святаго, не почтоша храма Божия, не устрашишася ока всевидящаго, но единожды злобою, аки осяжною обьяти тмою, ниже сами ведяху яже творяху, озлобиша Божия рабы, начаша святое опустошати место и со стены караул збиша тогда.

Но отца Игнатия ученицы отступивше от стены, даша место врагом своим и собрашася вси во оную церковь и лествицы к себе в церковь подняша;

видевше же суровии мучители, яко не токмо не противятся им, но и со стены выступиша и пришедше под монастырьскую стену и лествицы положища на стену и ставше и по лествицам внидоша в монастырь и врата монастырьская отвориша и воинство все вшед в монастырь, обступиша церковь и покушахуся в церковь внити, но не возмогоша, понеже церковныя лествицы сломаны, а по которым ходиша оные на колодах подняша внутрь церкве и врата затвориша и против врат сделаные щиты с бревен спустиша со стены и укрепиша и не могоша к ним взыти;

они же пушки подняша на оградную стену и со всего оружия стреляху по церкви и устремишася яко лютии немилосердии зверие, начаша стены топорами сещи, но не возмогоша скоро просещи стены, понеже лес в стенах вельми толст и около всей церкви сделана извнутрь другая стена 3 бревен и камением и землею между стены засыпано до мосту,

и виде отец Игнатий такое их лютое мучительское стремление и немилосердие. В руки же мучителей вдатися трепетаху, со множеством собраннаго народа в мучительское стремление, да не некотории малодушнии боящееся мук, отпадут древлеотеческаго церковнаго благочестия;

того ради доброразсудный муж со своим собранным народом благочестне по законех древлеотеческих огнем скончатися изволи; Подражающее древних Азарииных чад, онех бо рука Навходоносорова в пещь вверже, сих же теснота и мучительское стремление пореваше уже бо у них готово все ко огненному запалению.

И егда начаша с пушек стреляти по церкви и пришедше ядра в церковь свещи вся срониша на поджегу (а овии глаголаху по благословению отца Игнатия сами зажгошася, аще не допустя гонителей в монастырь и до пушечной стрельбы, еще не успеша с пушек стреляти, бояся многолюдства и коварных хитростей и расхищения, сие отдадим Богу единому ведети) и загореся церковь и бысть шум пламенный, аки гром, пламень бо всю церковь обхвати и пойде огнь вверх, аки столп, воинство же и вси людие отступиша от церкви и бысть на них страх велик, не бо христови бяху ученицы и последователи.

Темже и бояхуся смерти телесныя и не токмо сами не хотяху умрети, правды ради, но и других умирающих зрящее ужасахуся и трепетаху, страшен им бяше огнь вещественный, понеже огня любве Божия не имяху, страшно страдальческое умертвие: понеже не на страдальчество, но на мучительство помазашася.

В то же время бысть тишина велия на воздусе и церкви горящей, стены церковныя падаху внутрь церкве, пламень же и огненныя главни не падаху на внешнюю страну и других церквей, близ горящия церкве стоящих, иного здания в монастыре и людей никако же опали, ниже повреди, и тако отец Игнатий скончася огнем за древнее благочестие и с ним народа к двум тысящам седм сот, лета от мироздания 7195-м году месяца Марта в 4 день (Истор. Выг. пуст. стр. 40-42)».

После этого военный отряд возвратился обратно в Новгород. Снова окрестные пустыни наполнились преданными истине. Пред своим страданием отец Игнатий отпустил из Палеостровского монастыря Соловецкого старца Германа и Емелиана Повенецкого и других. Они рассеялись по пустыням и стали проповедовать. Из Новгорода прислали Аникия Портновского с 30 солдатами. В июне месяце 1683 г. отряд этот прибыл в Шунгский и Толвуйский погосты и начал жестокую расправу.

«И бысть всем людем велия теснота и гонение и мучительство; наипаче же хранящим древнее благочестие. Оной же Портновской с солдатами, взяв с собою из мирских и с Палеостровскаго монастыря, для знатия и взыскания в Выговскую пустыню несколько людей и начаша по лесам ходити и взыскивати; овых имаше и мучаше, которые келии взыскиваше и сожигаше. А хлеб рожь молоченую по лесам разсеваше, а немолоченую пожигаше.

И пришед оный мучитель с воины врученными ему к Столпозеру на ниву ржаную и узреша на ниве старца именем Епифания с прочими жнуща рожь и хотяху его поймати. Старец же нача от них бежати, они же гоняху его; старец же Епифаний, видя их мучительское лютое суровство, что от них укрытися и убежати невозможно, а в руки здатися трепеташа, ради их мучения и лютости; бояшебося, яко немощен, да не како, нестерпя их лютаго мучения, отпадет древлецерковнаго благочестия.

Та же помолися Богу с великим желанием и со слезами теплыми и глаголаше ему, яко ту сущу невидимо: виждь Господи скорбь и беду мою се уже тебе ради и имени твоего предаюся воде сей и смерти; приими же Господи страдание мое и даждь ми грехов прощение и сотворь на себе крестное знамение и великим усердием и ревностию разжен с кряжа высокаго ввержеся во озеро и утопе (Истор. Выг. пуст. стр. 47-48)».

Проповедникам иноку Герману и Емелиану Повенецкому с прочими стало скрываться чрезвычайно трудно. Военные отряды занимались постоянными поисками и ловлею старообрядцев. По общему совету, Герман и Емелиан решились на последнее средство. Они открыто отправились в Палеостровский монастырь. Склонным к новшествам было предложено удалиться отсюда. По всем окрестным селам, погостам и волостям было разослано приглашение, чтобы все, верные древнему отеческому преданию, собирались в монастырь. Быстро обитель наполнилась тысячами людей. Аникий Портновский с своими слабыми силами не решился приступить к монастырю и вытребовал подкрепления. Произошло несколь мелких стычек. Нападающие были отбиты. К монастырю прибыл олонецкий протопоп с посадскими и воинскими властями. Несколько дней прошли в прениях о вере. Протопоп для этого подходил к стене, Емелиан же со своими выходил на стену и по целым дням происходили разглагольствования. На общем монастырском совете решено было откупиться от нападающих. Портновскому дали более 200 руб. серебр. Он взял деньги и обещался удалиться от обители. Он не выполнил своего обещания и на другой же день открыл по монастырю стрельбу из пушек. Снова вручили ему такую же сумму. Он дал клятву, что отступит и снова изменил своей клятве. Из монастыря была устроена вылазка. Портновский был убит и войско разбежалось. Чрез несколько месяцев к монастырю подступил новый усиленный отряд и началась правильная осада. 23 ноября 1689 г. монастырь был взят приступом и все запершиеся в нем до 5000 людей приняли огненную кончину.

После этого число верующих не умалялось. Они только рассеялись по всему необозримому Поморью. Мало помалу они проникли в непроходимые и никому неведомые лесные дебри. Расчищали здесь леса под пашни, ставили кельи и селились. Так на реке Водле нашел удобное место инок Корнилий. Вскоре к нему пришел инок Виталий, из московских дворян. В 1692 г. инок Корнилий пришел на Выг, где вместе в тесных кельях жили Даниил Викулович и Андрей Денисович. Корнилий благословил их устроить общежительный монастырь. Тотчас же отслужили молебен и начали строить часовню и при ней столовую.

«И начаша к ним людие приходити с разных мест и градов. А оные же отцы Даниил и Андрей принимающее их с любовию и учащее и наказующе: и начаша чины и уставы церковные и монастырския хранити; Молодых детей обоего полу учаху грамоте. И прииде к ним Соловецкой отец священноинок Пафнутий, муж вельми духовен, много лет живый в Соловецкой обители и весь чин церковный и монастырский добре ведый, они же его с великою любовию прияша к себе.

И начаша общее житие и церковную службу уставляти по чину и уставу. И поставиша Петра Прокопиева в чин еклисиаршеский и к нему пособников певцов и псаломщиков и конархистов избраша.

Но в то время вельми скудно живущее, нужным и скудным пустынным житием, с лучиною в часовни службу отправляющее и икон и книг в часовни скудно и мало вельми. А колокола тогда не было, в доску звониша и дороги с волостей к ним в пустыню тогда еще не было, на лыжах с кережами хождаху. (Истор Выг. пуст. стр. 107)».

<<<Даниил Викулов, Андрей Денисов, Семен Денисов, Петр Прокопьев.

Начало XIX в. Неизвестный художник
Так создалась знаменитая Выговская обитель. Здесь старообрядцы при Петре I получили значительную гражданскую свободу. Иператрица Анна Иоанновна благоволила к обители. При Елизавете Петровне потерпел гонение, но не был разрушен и сущ. до XIX в.

II. Даниил Викулович

Основателем Выговской пустыни спарведливо считается Даниил Викулович. Поэтому и сама Выговская пустынь получила название «Даниловского» монастыря. Он происходил из духовного звания, родился в 1653-1654 гг. и, следовательно, получил истинное полное крещение; так как в год его рождения никоновские новшества могли быть только в самом зачаточном состоянии. В своей молодости, до двадцати девяти лет, он служил дьячком на своей родине в Шунгском погосте, Олонецкого уезда. По всей вероятности, в это время в церкви Шунгского погоста новшества введены еще не были. И можно думать, что при самом введении новшеств Даниил Викулович оставил свою церковную службу и удалился скитаться по необозримым северным пустыням, отыскивая неискаженное древнее благочестие.

<<< Даниил Викулов. Конец XIX в. Неизвестный художник

Бегство Даниила взбудоражило местные светские и церковные власти. За ним был послан в погоню военный отряд во главе с архимандритом и подьячими. Отряд этот навел ужас на окрестных жителей. Многие запирались в своих домах и не показывались. Но это не спасло их, дома были подожжены и сгорели вместе с людьми.

Даниил пришел в Курженскую обитель, к игумену Досифею и сделался его ближайшим учеником, «сообщником и стаинником» благочестия. Игумен Досифей провидел, что Даниил сможет создать на севере твердое и верное отеческому преданию общежительство. Вероятно, Досифей предчувствовал, что ему в скором времени придется оставить Курженскую обитель и удалиться на далекий Дон и поэтому он отослал Даниила к Соловецкому старцу Игнатию, в Палеостровский монастырь. «Иди, - сказал Досифей Даниилу, - сей бо (Игнатий) мощен тя наставити на путь спасения и научити правилу общаго жития». В Палеостровском монастыре Даниил разделял с братией все невзгоды гонительных времен. Отсюда, вероятно, ради проповеди, он на некоторое время должен был удалиться дальше на север. В это время произошло первое разрушение Палеостровского монастыря и о. Игнатий потерпел мученическую кончину. Слух об этом задержал Даниила на севере на долгое время. После же второго сожжения Палеостровской обители, Даниилу ничего не оставалось делать, как только скитаться по пустыням, переходить с одного места на другое. Только чрез несколько лет Даниилу удалось более прочно основаться на Староозере. Здесь, на острове, находилась келья Соловецкого отца Игнатия. В ней и поселились бегствующие с Даниилом. Составилось небольшое общежительство, всего в несколько человек: Харитон Мартынов, родственник Даниила Исакий Ефимов, Трифон Пименов и Прохор. Несколько позже сюда же пришли иноки Павел и Никола, Никифор Астраханец и Лука Филатов.

«И начаша ту жити пустнынным нужным житием, не смеюще никамо же исходити гонения ради, и приидоша к ним во осень со Повенца Иван Белоутов да Петр Прокопиев, еще млад сый, да и Яков Повенецкой, и начаша к ним проситися жити, они же не смеяху их к себе взятии гонения ради, и для сыску оных с Повенца. А Петра Прокопиева взяша к себе, лета от мироздания 7290-м году октября в первых числех. А оных Ивана и Якова отпустиша ходити скитатися по пустыни; они же шедшее скитахуся по Суземку.

И в то же время старец Питирим вышед из пустыни в волости зимою для потреб своих нужных и в Космозерском селе поп с прочими онаго старца Питирима поймавше и связаша и свезоша в село в великую Губу, и тамо сковавше и послаша скованна за крепким караулом в Олонец с проводники и написаша отписку, а в отписке писаша что из Выговской пустыни Соловецкие старцы для учения народа ходят по волостям и из оных старцов одного, именем Питирима, поймали и послали за карулом в Олонец,

и весть дойде до Даниила Викулова с прочими, ибо в то время прилучися он в Шунском погосте, крыяся втай у христолюбцев и услышавше, скоро собра из своих смелых и скорых ногами пять человек и пославше в след за старцем на конях для освобождения старца.

Они же послании скоре гнавше в след и приехавше в Шуйской погост, в село рекомое в Виданскую волость и своих лошадей в том месте кормити оставиша своему человеку. А от ту живущих наяша лошадей и гнаша легко в след и постигоша близ села Пряжи наволоку и старца онаго от проводников отъяша и к себе в сани положиша, а проводников оставиша на пути и сами со старцем приехавше в село Виданскую волость и своих лошадей взяша и поехавше на скоре в за Онежье к Шунги.

А онии проводницы пришедше в Шуйской погост и взявше с собою людей у старосты и гнаша за ними многолюдством чрез Кижской погост по пути, а далее гнатися не смеяша и оных не засташа и шедше в Олонец, подаша доезд и отписку, посланную со старцем от попов и скаскою показаша, како на Пряженском волоку староверцы наехаша созади многолюдством и онаго старца отъяша у проводников и их звязанных к дереву оставиша

и с Олонца власти послаша для искания посыльщиков с солдаты и множеством людей, котории и по пути много зла сотвориша и у которых стояли на постоях послании старца ради и лошадей нанимали и оных в Олонец отослаша скованных и тамо в Олонце многия беды подъяша.

И послании из Олонца приехавше в Шунской и в Толвуйской погосты старца искаху и много пакости жителем сотвориша и бысть в то время всем староверцем страх велий.

И в то же время Даниил Викулов с Устрецкого завода сестру свою с мужем Леонтием Баталовым и з детьми вывес з заводу и бысть из заводу вслед их погоня и сыск и оной Даниил и с сестрою и с зятем не смеявше в Суземок ехати, ни в волостях житии, для погоны, и заехавши в Онежскую Комсогубу и тамо по островам в пустых келиях ловецких и на лесу у нудей огненных весь пост скитахуся.

А в Суземки бысть страх всем боящимся гонителей и всякому жителю пустынному бежащу от своея келии.

А еже от помянутаго Даниила близ Сарозера был в келии оставлен Харитон вышеупомянутый, и он от того страха ужасеся, келию свою сам сожег, того ради дабы слух прошел, яко бы людии гонимии сгореша, а сам Харитон на лыжах отшед прочь скиташеся, и келии сгоревшей со всеми запасы великому тогда настоящу посту. И оной Харитон шед ко отцу Даниилу и сказа ему яже о себе и о келии и начаша оба тужити от скорби, та же возложиша печаль свою на Господа.

По сих и весне наставши и Даниил шед в пустыню Выговскую со своими последователи и живяше в чащах лесных у огненных нудей, на реце Оле и тамо мало поживше и нужди гонящей их прейдоша на Рязань в Емелианова строения келии и ту жити начаша (Ист. Выг. Пуст. стр. 96-98)».

Через пять лет после этого на реке Выг Даниилу Викуловичу удалось наконец основать Выговскую пустынь. Несмотря на свое высокое, господствующее положение в Выговском общежительстве, Даниил никогда не соглашался занять настоятельскую должность. Он мог быть впереди только там, где это было опасно и, когда эти опасные мгновения прекращались, он отходил на задний план. В 1702 г. из общежития удалился ее настоятель Соловецкий священноинок Пафнутий. Обществу предстояло избрать нового настоятеля, уже из числа мирян. Даниил отказался, и избран был Андрей Денисович. До самой своей кончины Даниил содействовал благосостоянию монастыря. Скончался он 12 окт. 1733 г. на 80-м г. от рождения. За свою необычайную скромность он был назван «златым правилом Христовой кротости». По сказанию П.Любопытного он «был росту средняго, круглолиц и смугл, браду имел продолговатую, редкую, скудную, украшенную сединами».

III. Андрей Денисович

По своему происхождению Андрей Денисович одинаково примыкает к старинной родовитой знати и к духовенству. Прадедом его, в прямом мужском поколении, является князь Борис Александрович Мышецкий. Род Мышецких принадлежал к Новгородской аристократии и князь Борис имел в Новгородской области обширные вотчины и поместья. В одно из нашествий шведов, в смутное русское время ему предложено было присягнуть на верность шведским королям. Князь Борис отказался от такой измены и его поместья, по всей вероятности, были или конфискованы, или разорены. Однако, ему удалось избежать смертной участи и он, вместе со своим сыном Иоанном, некоторыми приближенными и верными слугами, переселился далеко на северо-восток, в Заонежье. Он обосновался здесь в сельце Пудожская гора (нынешний город Пудож). Вдали от родины и потрясенный всеми этими событиями, князь Борис не пожелал на новом месте заняться мирскою деятельностью, ушел в уединение, принял иночество с именем Боголепа и в скором времени скончался. Жизнь князя Иоанна Борисовича тоже не могла наладиться на мирской путь. За свое благочестие и необыкновенное добронравие он был избран в Пудожской горе в сан священника. После долголетнего священствования он принял иночество с именем Иона. После него остались два сына Порфирий и Евстафий. Порфирий, очевидно, наследовал отцовское место и был священником. В Пудожской горе им что-то не заладилось, и оба они должны были переселиться еще дальше на север, в Повенец. Весьма возможно, что это переселение было вызвано никоновскими новшествами. Последние вводились постепенно и медленно подвигались с юга на север. Верные старине удалялись с родных насиженных мест и переходили на новые, где в большей безопасности можно было оставаться верным отеческому преданию. С переходом в Повенец, Евстафий Иоаннович принял фамилию Вторушина; об его родовом княжеском звании осталось только одно семейное воспоминание. В Повенце Евстафию удалось устроиться сравнительно хорошо. Здесь он приобрел дом и поместье. Сын его Дионисий является родителем знаменитых братьев Андрея и Семена Денисовичей.

Андрей Денисович родился в Повенце в 1673 г. По всей вероятности, он получил полное истинное крещение и миропомазание, так как истинные священники в то время еще были; даже мог быть в живых и дед его, священник Порфирий. Во всяком случае, о каком-либо присоединении Андрея Денисовича от господствующего вероисповедания к старообрядчеству нет никаких сведений, об этом даже и вовсе не упоминается. Следовательно, он был одним из последних, родившихся при самом угасании древнего благочестия и крестившихся от древних священников. Свою молодость Анрей провел в родительском доме. При каких условиях, нам совершенно не известно. Только по некоторым данным можно судить, что он отличался большою храбростью, выносливостью и умением справляться со всякими жизненными невзгодами и обстоятельствами.

Двадцатилетним юношей Андрей Денисович смело появляется около Выга, именно на озере Тагозеро. Он скрылся из родительского дома. О причинах этого бегства можно только догадываться. Можно подозревать, что его родитель, под влиянием каких-либо невзгод, или житейского страха, высказал сочувствие к принятию церковных новшеств или осудил горячность веры, проявляемую останками древнего благочестия. Так или иначе, юноша Андрей оставил родительский кров. Он взял с собой своего товарища Ивана Белоутова. В последних числах декабря 1692 или 93 г. отважные юноши вдвоем на лыжах, с кережами в руках, отправились в опасное путешествие блуждать по бесконечным лесам и замерзшим озерам. Всю долгую северную зиму провели они в переходах с места на место. Для питания были только крайне скудные запасы, взятые из дома. Ночевали прямо под открытым небом и в течение всего этого времени ни разу не были под крышей. Согревались в бегах на лыжах или у огненных нудей, т.е. у костров и спали на снегу. Истинная вера и созерцательная подвижническая жизнь, - вот в чем заключалась конечная цель всех невероятных стремлений юношей. По наступлении лета, они ыбрали пустынное место около горы между двумя озерами, Тагозером и Белым. Здесь они соорудили маленькую келью и поселились. На огромное расстояние во все стороны не было никакого жилья. По выражению историка, «гору точию сожительницу и ручей соседа себе избраша». Однажды на своем ручье они встретили незнакомого человека. Это был Даниил Викулович. Он попал сюда совершенно случайно, в одно из своих беспрерывных странствований. Быстро завязавшееся знакомство укрепилось и вскоре перешло в тесную дружбу. Юноши стали посещать Даниила в Емелиановой келье, на Рязани Церковное пение, молитвы и религиозные беседы все более и более скрепляли узы дружбы между юношами и сравнительно пожилым Даниилом Викуловичем. Последний стал звать юношей в «единотрапезное и единокелейное житие». Андрей внял этому зову и вместе со своим товарищем Белоутовым переселился к Даниилу. Через два года все они перешли на новое место, именно на реку Выг и здесь в 1694 г., по благословению соловецкого старца Корнилия, основали знаменитый впоследствии Выгорецкий Поморский монастырь.

Основавшись в монастыре, Андрей Денисович задумал сюда же переселить и свою родную сестру, девицу Соломонию. Женщины в то время в Выговской пустыни уже были. Многие приходили сюда целыми семьями. Так известный Захарий Стефанов пришел в пустыню с отцом, матерью и сестрами. Так как женского монастыря еще не было, то вводился обычай для семейных строить двойные кельи, в виде пятистенных домов, отдельные половины которых не имели между собой внутреннего сообщения. План о переселении на Выг Соломонии самому Андрею Денисовичу представлялся весьма сложным. После своего бегства он еще ни разу не был дома и имел причины опасаться родительского гнева. Родитель мог не толко не отпустить Соломонию, но так или иначе задержать и самого Андрея. Поэтому для посещения родительского дома Андрей выбрал такое время, когда отец находился в продолжительной отлучке. Между братом и сестрой с детства существовали самые добрые отношения и девица Соломония имела внутреннее влечение к иночеству. Радостное свидание брата и сестры, после трехлетней разлуки, закончилось тем, что сестра последовала за братом и, не дожидаясь возвращения отца, удалилась в пустыню. Весть о бегстве дочери престарелый Дионисий встретил, как горькое несчастие. Он собирался в погоню за беглецами, распалялся гневом на сына и первое время готов был обратиться к помощи военного отряда для поимки бежавших. Однако, мало по малу гнев его утих. Через три года Дионисий и сам переселился на Выг вместе со своими младшими сыновьями, Семеном и Иоанном.

В первое время существования в Выговской пустыне находился соловецкий священник Пафнутий. Он прожил в монастыре безотлучно семь лет. Правила общежительства и церковный богослужебный устав, приспособленный для неимеющих священства, создались при его непосредственном содействии. Он привил сюда древние уставы и обычаи Соловецкого монастыря. По временам живал здесь и старый священник Феодосий. Он тоже весьма много способствовал установлению в Выговской пустыни надлежащих, вполне правильных и строгоцерковных порядков. Почти при самом начале построения монастыря, Феодосий перешел на Ветку и сделался там главою приемлющих священство. Пафнутий же в течение семи лет считался настоящим духовным настоятелем монастыря, предстоятельствовал во время церковной службы, постригал иноков и инокинь и поставил на свое место инока Павла. В конце 1701 или в начале 1702 г. священноинок Пафнутий, для уединенного жития, удалился к Белому морю, на Кандалакский берег.

При Пафнутии никакого вопроса о настоятельстве возникнуть не могло. Духовное руководительство всецело признавалось за Пафнутием. Даниил Викулович и Андрей Денисович являлись только как бы светскими устроителями монастыря. На их попечении лежало выбрать наиболее удобное место для монастыря, безопасное от наездов властей и пригодное для пашни. Уже на одно это дело должны были пойти целые годы; во все стороны тянулись озера, болота и топкие места. Они же должны были заботиться о постройке келий, о добыче одежды и пищи для многочисленной братии. С уходом Пафнутия стало необходимо избрать и настоятеля уже из среды лиц, не имеющих на себе священного сана. Все указывало, что таковым должен быть Даниил Викулович. Но он отказался, сославшись на свою старость. И 17 сентября 1702 г. на общем братском соборе настоятелем избран был Андрей Денисович. Ему тогда шел только 29 год. Несмотря на такую молодость, он был старше других умом и вельми ревностен к монастырской жизни. Он согласился принять это избрание только при том условии, если в монастыре будут приняты строгие общежительные уставы. Собор на все это согласился.

Под руководством Андрея, при сотрудничестве Даниила и прочих «добродетельных мужей», Выговская пустынь быстро расцвела и достигла не только безбедности, но и изобилия, так что стала оказывать помощь и многим другим. Вскоре выговцы получили и значительно широкие гражданские права, каких старообрядцы в других местах не имели. В 1705 г. Петр I издал указ, чтобы власти Выговских жителей оберегали и никому их в обиду не давали, чтобы им по мере надобности отводились новые земли и угодья, чтобы они в пашнях и промыслах имели льготы, чтобы им выдавалось государево жалованье за отыскивание руды, чтобы они управлялись своими выборными. В 1711 г. к этим льготам прибавилась новая, еще более важная, чтобы «впредь никто Выговским общежителям и посланным от них обид, и утеснения, и в вере по старопечатнм книгам помешательства, отнюдь не чинил, под опасением жестокаго наказания». В 1714 г. выговцы получили право ловить рыбу и зверей и вести торговлю. Эти льготы были вызваны тем обстоятельством, что северные старообрядцы оказались стоящими на очень высоком уровне гражданского развития и независимыми культурными работниками, на которых можно было вполне положиться в смысле государственном. Они были лучшими работниками на казенных железных Повенецких Петровских заводах, на которых добывалась и разрабатывалась железная руда и вырабатывались пушки и другие оружия.

Получив право на торговлю, Андрей Денисович весьма быстро обширный северный край и только лишь строящийся Петербург соединил с Низовыми городами. В Москве и других городах он брал в заем деньги. В Низовых городах покупался хлеб, который чрез Вытегру и прилегающие водные пути доставлялся в Петербург, Олонецкий край, Архангельск и на Мезень. Уполномоченные торговые приказчики от Выговского общежития были в Петербурге, Архангельске, Мезени, в Сибири и в Низовых городах Волги. Эта торговая деятельность, совершавшаяся по водным путям, вызвала усиленное судостроительство для внутреннего плавания. Рыбные промыслы были очень широко развиты на всех северных озерах и реках. Для ловли ценных пушных зверей выговцы ходили на Мурманское мореКанин нос и даже на Новую Землю. Всюду они созидали разработку естественных богатств, содействовали колонизации обширнейших земель, всюду несли свет и знания, трезвость и теплоту веры. Везде и ежедневно они совершали службу Божию и не оставляли ее ни при каких трудных обстоятельствах, ни на судах в открытом Ледовитом океане, ни в горных ледниковых ущельях Новой земли.

Андрею Денисовичу удалось лично представиться Петру I и император оценил этого замечательного человека, благоволил к нему и с полным расположением принимал от него верноподданные дары, - живую рыбу, живых оленей и других зверей. Был он также лично известен и царице Прасковье Федоровне, супруге царя Иоанна Алексеевича. Он часто и подолгу бывал во дворце царицы, читал ей и ее дочерям Прасковье и Анне Иоанновне старопечатные книги объяснял им старообрядческое вероучение. Благодаря этим связям, Анна Иоанновна, когда стала императрицей, оказывала явное благоволение старообрядцам вообще и Выговской пустыни в особенности; пустынножителей она жаловала деньгами и платьем.

Андрей Денисович по тогдашнему времени являлся весьма образованным человеком. Научные познания он приобрел в Киевской духовной академии. Когда он был учеником академии, с точностью не установлено. По одним сказаниям, он успел пройти полный академический курс во время своих путешествий по России по делам своей Пустыни. Действительно, в течение своей жизни он не раз бывал в Киеве. Но сомнительно, чтобы за это время, стоя во главе обширнейшего учреждения, у него было свободное время для науки, для долгого пребывания в Киеве. Вернее, что он обучался в Киевской академии еще в юношеском возрасте. Весьма возможно, что он был отправлен в Киев своим родителем в раннем возрасте и пробыл в академии несколько лет. Он мог окончить полный курс к двадцати годам своего возраста и удалился в пустыню уже по окончании образования.

Свои познания Андрей Денисович передал своему брату Семену Денисовичу, племяннику Петру Прокопьевичу и другим лицам. В Выговской пустыне существовала школа с весьма обширным курсом наук. По ее образцу устраивались и другие старообрядческие училища. В Новгородской области последние тогда стояли выше архиерейских училищ, так что господствующие священники нередко воспитывали своих детей в старообрядческих училищах, отдавали им преимущество пред собственными архиерейскими школами. Кроме общеобразовательной школы, в Выговской пустыне существовали еще школы специальные – писцов, иконописцев, певцов, древнего церковного устава. Благодаря трудам Андрея Денисовича и его сподвижников, в Выговской пустыне была создана огромная библиотека не только церковных, но и образовательных сочинений. Многие книги списывались в монастырских и церковных книгохранилищах.

Миссионерская деятельность в Выговском монастыре была поставлена необыкновенно высоко. Так что, когда Синод, в 1722 г., прислал сюда миссионера Неофита, выговцы разделались с ним на славу и этим составили целую историческую эпоху. Неофит предложил им письменно 106 вопросов. На каждый из них дан был самый обстоятельный ответ. В этих ответах приведено такое полное оправдание старообрядчества, какого не было ни раньше, ни после. До сих пор «Поморские Ответы» не утратили своего значения. Несмотря на свою огромную величину, Ответы были написаны в очень короткое время. Их составлением были заняты многие лица и только окончательная редакция принадлежала Андрею Денисовичу. Кроме «Поморских ответов», Андрей Денисович написал 117 сочинений, большинство из них до нашего времени не дошли и остаются затерянными. 1 марта 1730 г. Андрей Денисович скончался в своей обители, на 58 г. от рождения и на 28 г. управления Выговской пустыней. По сказанию П.Любопытного, «он был росту средняго и худощав, имея лицо круглое, власы и браду русые и кудрявые, украшенные мало сединами».