Поморские ответы - П.И.Мельников-Печерский

«Старая там Русь, исконная, кондовая …»

П.И.Мельников-Печерский

«В сочинениях П.И.Мельникова выражается твердая, глубокая вера в прогресс и в великое будущее Русской земли, в сочинениях его везде проявляется задушевная любовь к простому народу и горькая насмешка над людьми привилегированных сословий, исказившими себя ради подражания Западу».

(П.Мельников-Печерский. «Автобиография»)

«Старая там Русь, исконная, кондовая. С той поры

как зачиналась земля Русская, там чуждых насельников не бывало. Там Русь

сысстари на чистоте стоит,- какова была при прадедах, такова хранится до

наших дней. Добрая сторона, хоть и смотрит сердито на чужанина».

(П.Мельников-Печерский. «В лесах)

Павел Иванович Мельников (псевдоним Андрей Печерский), (1818-1883), П.Мельников-Печерский, – великий русский писатель-прозаик, известный прежде всего дилогией «В лесах» (1871—1874) и «На горах» (1875—1881), в которой он повествует о жизни поволжских староверов. Нижний Новгород – родина писателя, именно поволжской земле он отдал годы служения. Теме старообрядчества, «раскола», посвящен целый ряд его религиоведческих статей, самыми значительными из которых являются «Письма о расколе» (1862). В меньшей степени П.Мельников известен как исследователь сектантства – прежде всего сект, которым приписывали «старообрядческие» корни: хлыстов, скопцов и др. В своих исследованиях он опирался на материалы судебных процессов и сведения, полученные непосредственно от источников из числа сектантов. Его очерки не только дают богатейший познавательный материал, но и позволяют раз и навсегда отделить русское старообрядчество от сектантства, инициированного с Запада (в народе «фармазонства»).

Интереснейшие, захватывающие произведения «В лесах» и «На горах» являются неповторимым энциклопедическим источником информации о характере, быте, нравах и обычаях старообрядческой среды, представленной читателю в виде объемной многоплановой картины. Действие разворачивается в деревне и провинциальном городе, в скиту и на ярмарке, на деревенской вечеринке и в трактире, в глухом лесу и на Волге. Ярким образным словом изображаются различные социальные группы: обитатели скитов, деревенские крестьяне, купцы, наемные рабочие, чиновники, представители официальной церкви и пр. На примере центральных героев, представителей купеческих старообрядческих семей, рисуется социопсихологический, исторический портрет того самого старообрядца, который во многом создал сильное российское государство - создал его усилием воли, напряжением острого, ищущего ума, тяжелым трудом, верностью заветам предков и православным идеалам.

В художественной форме П.Мельников-Печерский рассказывает, как шел процесс накопления первоначального купеческого капитала и прирастало богатство, как на основе единой идеологии, каковой являлась старая вера, формировались сетевые экономические сообщества и функционировали экономические механизмы, как в масштабе страны фактически создавалось «государство в государстве» с собственным сводом этических правил и неписанных законов. В рамках сюжета показана и роль старообрядчества в сохранении русской культуры – старинных книг, икон, артефактов исторического прошлого. История староверов в романах – это история всего русского старообрядчества.

Служа в должности чиновника особых поручений министерства внутренних дел, П.Мельникову приходилось много путешествовать по волжской земле и общаться с представителями всех сословий. «На вопросы, предложенные ему почитателями его таланта - где он так изучил народный язык, П. И. Мельников обыкновенно отвечает: на барках, в скитах, да на мужицких полатях» («Автобиография»).

О значении и характере творчества П.Мельникова можно судить уже потому, что даже критики, которых трудно причислить к защитникам исконно русских ценностей, признают его заслуги в изображении русского народа. Например, популяризируемый ныне историк литературы и библиограф С.А.Венгеров (1855-1920), интеллигент-разночинец, предтеча литератора-«демократа», в «Краткой справке» о П.Мельникове писал:

«Благодаря долгому общению с народом Поволжья, Мельников до того усвоил себе народную речь, что пользуется ей не только в разговорах, но и там, где идет повествование от лица автора, при описаниях природы и т. д. <…>

Разыскания в местных архивах доставили ему звание члена-корреспондента археографической комиссии. Предметом его служебной деятельности были почти исключительно дела раскольничьи, очень многочисленные в Нижегородской губернии. С раскольничьим бытом Мельников был хорошо знаком с детства по Семеновскому уезду, где ему после матери досталось маленькое имение. Через приятелей-раскольников Мельников доставал старопечатные и рукописные богословские сочинения и скоро мог переспорить лучших раскольничьих начетчиков <…> Отчеты Мельникова по исполнению раскольничьих поручений обратили на него внимание министерства внутренний дел; в последние годы царствования Николая I он стал для центральной администрации первым авторитетом по расколу <…>

"В лесах" и "На горах", впервые познакомившие русское общество с бытом раскола, - произведения столь же своеобразные, как своеобразно их происхождение. Мельников совершенно не сознавал ни свойств, ни размеров своего таланта. Весь поглощенный служебным честолюбием, он почти не имел честолюбия литературного и на писательство, в особенности на беллетристику, смотрел как на занятие "между делом". Побуждение облечь свое знание раскола в беллетристическую форму было ему почти навязано; даже самое заглавие: "В лесах" принадлежит не ему. В 1861 г. в число лиц, сопровождавших покойного наследника Николая Александровича в его поездке по Волге, был включен и Мельников. Он знал каждый уголок нижегородского Поволжья и по поводу каждого места мог рассказать все связанные с ним легенды, поверья, подробности быта и т. д. Цесаревич был очарован новизной и интересом Рассказов Мельникова, и когда, около Лыскова, Мельников особенно подробно и увлекательно распространялся о жизни раскольников за Волгой, об их скитах, лесах и промыслах, он сказал Мельникову: "Что бы Вам, Павел Иванович, все это написать - изобразить поверья, предания, весь быт заволжского народа". Мельников стал уклоняться, отговариваясь "неимением времени при служебных занятиях", но Цесаревич настаивал: "Нет, непременно напишите. Я за вами буду считать в долгу повесть о том, как живут в лесах за Волгой". Мельников обещал, но только через 10 лет, когда служебные занятия его совсем закончились, приступил к исполнению обещания, без определенного плана, приготовив лишь первые главы. Все возраставший успех произведения заставил его впасть в противоположную крайность: он стал чрезвычайно щедр на воспоминания о виденном и слышанном в среде людей "древлего благочестия" и вставлять длиннейшие эпизоды, сами по себе очень интересные, но к основному сюжету отношения не имевшие и загромождавшие рассказ. Особенно много длинных и ненужных вставных эпизодов в "На горах", хотя редакция "Русского Вестника" сделала в этом произведении Мельникова огромные сокращения».

Как видим, невозможно было не признать значительности литературного феномена творчества М.Мельникова-Печерского, хотя критическая трактовка при этом была однобокой и тенденциозной:

«В первых двух частях "В лесах" вполне очерчены и те картины быта, на которые Мельников такой удивительный мастер: обеды, обряды, промыслы, гулянки, моления, скитская жизнь, прения о вере; дальнейшие повторения всего этого очень утомительны. Особенно скучны десятки страниц, которые Мельников посвящает переложению в разговоры раскольничьей догматики. Зато первые две части "В лесах" принадлежат к самым увлекательным книгам русской литературы. Они открывают совершенно новый (теперь уже ставший достоянием истории), удивительно колоритный мир, полный жизни и движения. Полудикие люди заволжских лесов в художественном изображении Печерского возбуждают не только холодное любопытство, но и самое живое участие. Сильнейшая сторона "В лесах" – в прелести самого рассказа. Самая обыкновенная вещь - обед, прогулка, парение в бане - превращается у Мельникова в увлекательную эпопею <…>. Главный недостаток последних произведений Мельникова тот, что Мельников взял только казовую сторону жизни. Перед нами какой-то вечный праздник. "Тысячники" то и дело задают баснословные пиры с десятками блюд; как парень - так красавец, как девка - так краля писанная, и как парень увидит девку – так сейчас у них пошла любовь, а в следующей главе уже раздвигаются кусточки и следует ряд точек. Скитскую жизнь Мельников изображает только со стороны сладкоедения и гулянок. Трудовой жизни Мельников почти не коснулся и один только раз очень зло осмеял артельные порядки, которые он вообще терпеть не мог, наряду с общинным землевладением. Строго говоря, "В лесах" и "На горах" рисуют только жизнь богатых и разгульных "тысячников" и прикрывающих мнимой святостью свое тунеядство и разврат скитников. Рассказы Печерского не дают ключа к пониманию внутренней сущности такого огромного, глубокого движения, каким является раскол. Почему эти столь жизнерадостные люди, только и занятые едой, выпивкой и девками, так крепко держатся "старой веры"? Есть же в психологии людей древнего благочестия какие-нибудь духовные устои, дающие им силу для борьбы с гонениями. И вот их-то Мельников и проглядел за пирами и гулянками, почему все великолепное повествование его имеет значение только для внешнего ознакомления с расколом».

Стоит прочитать роман, чтобы понять, что этот отзыв не только несправедлив по сути и искажает содержание книг, но он отражает непонимание и неприятие критиком той жизни, которая описана в романе. С.Венгеров не понял, что старообрядчество – это не только «психология» или классовая позиция, а, по выражению старообрядческого публициста И.А.Кириллова, сама жизнь русских людей. В критике С.Венгерова слышится некая классовая (или даже этническая) зависть – а, возможно, и зависть к «нечестолюбивому» таланту писателя, или к той максималистской полноте жизни и чувств, которые П.Мельников-Печерский увидел в старообрядческой среде.

Романы П.Мельникова-Печерского полифоничны: лирика романтических коллизий переплетается с эпическим звучанием исторических событий, имевших переломное значение для всей русской жизни. Музыка любви, скорбные мотивы душевных страданий, многоголосый трудовой хор звучат в унисон с древними мелодиями народных песен, преданий и молений, звуками природы и таинственными, почти потусторонними голосами. Автор одинаково искусно, удивительно тонко изображает душевный мир человека и внешнюю действительность, будь то прекрасный пейзаж, щедрая трапеза или перипетии авантюрных приключений.

П.Мельников-Печерский создал уникальные образы русских людей, ныне обозначаемых как «self-made people» (досл. «добившиеся успеха своими силами»), – людей, на которых держалась вся русская жизнь: экономика, армия, торговля, нравственность и культура, передаваемая из поколения в поколение. Это не жители столиц или крупных городов, не дворяне и не искусственные, надуманные персонажи «а-ля рус». Это – люди из самой толщи русского народа, составляющие его ядро, «соль земли» русской.

«В лесах» и «На горах» являются единственными в своем роде произведениями, изобразившими русский народ во всей глубине и полноте его национального характера. Они и предназначены прежде всего для русского народа: автор ставит сложнейшие вопросы нравственного выбора, но решает их не в виде философско-схематических выкладок, а через увлекательное образное повествование, насыщенное богатым этнографическим и историческим материалом, доступное и интересное для любого, самого широкого читателя. П.И.Мельников-Печерский пишет о народе и для народа.

«На современный народ так смотрит автор: много ли, много ли, кажется, нужно для того, чтобы народ любил, уважал человека? Слово приветливое, да участие в скорби и болезни, да уважение к исконным правам человечества, да зверем не гляди - вот и все. А главное дело - справедлив будь, человеком будь, да не верти мужика по-своему, и будет он весь твой и душой и телом по конец жизни своей. И умрешь, так он добром тебя помянет, не забудет он тебя в своей простой, бесхитростной, не лукавой молитве пред господом... Правды, правды побольше Русскому человеку - больше ничего ему не нужно...»

(П.Мельников. «Непременный»).

В своих книгах автор, однако, не идеализирует изображаемых им героев, и именно поэтому они так жизненны и типичны. М.Мельников-Печерский создает не схемы, а образы живых людей с их неповторимыми судьбами. Читатель не может не проникнуться сопереживанием героям – погибающей от предательства влюбленной девушке и ее несчастным родителям; пожилой игуменье с изломанной судьбой и ее молодой преемнице, отказавшейся от мирского счастья и взвалившей на плечи всю ответственность за судьбу Комаровского скита во времена гонений; молодым купцам – представителям нового поколения экономической элиты России; неискушенной духовной искательнице, попавшей в сети опасной секты…

Блестящий литературный талант позволяет автору создать у читателя полный эффект присутствия: вот мы находимся в келье Комаровского скита на шумной встрече матерей-игумений, съехавшихся сюда, чтобы принять решение по поводу выборов «австрийского епископа» - безуспешно! А вот мы среди лесорубов в зимнем лесу, или слушаем старое предание о болотных духах, или удивляемся рассказу об авантюристе- псевдоигумене, создавшем в лесном скиту цех по изготовлению фальшивых денег.

Следует констатировать, что П.Мельников-Печерский до сих пор не получил должного официального признания и оценки, соответствующей степени его таланта, масштабу его литературно-исторического вклада в гуманитарное наследие русского народа. В отличие от Л.Толстого, Ф.Достоевского, А.Чехова, И.Тургенева и ряда других писателей-прозаиков, воплощающих величие русской литературы как в России, так и на Западе, П.Мельников-Печерский редко упоминается в числе значительных русских писателей, а его произведения не издаются – в отличие от огромного количества красочно оформленного литературного хлама, который заполняет прилавки книжных магазинов.

Вероятно, реалистичность изображения – наряду с отсутствием самих книг у широкого читателя – дает критикам неограниченную свободу трактовки произведений П.Мельникова-Печерского, вплоть до фальсификации их смысла: автору приписывается враждебное отношение к старообрядчеству, его характеризуют как ярого апологета официального православия и обличителя «религиозного фанатизма», как самого жестокого борца со староверием. В произведениях П.Мельникова действительно присутствуют высказывания и даже сюжетные построения, которые могли бы отнести автора к сторонникам официальной церкви. По долгу службы он действительно имел дело и со старообрядцами, и с сектантами. Однако созданные им образы говорят сами за себя. Чтобы понять истинную позицию автора, предки которого вышли с Дона, который сам жил и работал в старообрядческих краях – на Волге и в Перми, надо прочитать его книги.

Справедливости ради и со всей определенностью следует сказать, что П.Мельников-Печерский, располагая универсальными знаниями в области этнографии, социологии, истории, религиоведения, создал непревзойденный, уникальный по своей значимости документ о роли старообрядчества в жизни и историческом развитии России. Поднимаемые им вопросы актуальны до сих пор:

«Выводя на свежую воду творимые в потемках злоупотребления, П. И. Мельников более всего нападал на казнокрадство: "всяко казенно дело, - говорит он в "Медвежьем углу", - от того казне дорого стоит, что всякий человек глядит на казну, как на свою мошну и лапу в нее запускает по-хозяйски. Всякому барину казной корыствоваться не в пример способнее, чем взятки брать, для того, что с кого взял, тот еще, пожалуй, караул закричит, а у матушки казны языка нет, за то и грабят ее, что без ответа».(«Автобиография»).

Писательский дар П.И.Мельникова-Печерского и талант исследователя, питаемые огромной любовью к русской земле, ставят его на одно из первых мест в ряду великих русских писателей.

Отрывки из произведений «В лесах» и «На горах»:

«В лесах»

Книга первая. Часть первая. Глава первая

(Заволжье и заволжане. Потап Максимыч Чапурин – заволжский тысячник)

«В лесах»

Книга первая. Часть вторая. Глава первая

(История заволжских старообрядцев. Скиты в лесах Заволжья. Обители на Каменном Вражке – острове среди болот. История Комаровского скита)

«На горах»

Книга первая. Часть первая. Глава первая

(Правая сторона Волги. Легенда о путешествии Белого Царя по Волге. Нагорные крестьяне. Медвежатный промысел и случай с «медвежим батальоном»)

«На горах»

Книга первая. Часть первая. Глава вторая